Преисподняя - Страница 93

— Этому — две недели. Обратите внимание на переплетающихся змей. Такой мотив вообще-то не встречается. Очень искусная работа, даже на ощупь чувствуешь, что они переплелись. — Он положил два лоскутка рядышком: — Эти два — свежая добыча. По изображению связанных колец можно определить, что они пришли из какого-то дальнего региона. Такой рисунок мне приходилось видеть в Афганистане и Пакистане. Пленники, стало быть. Из-под горной системы Каракорум, в Азии.

Али смотрела во все глаза то на Айка, то на кусочки кожи. Она никогда не была чересчур брезгливой, но эта коллекция ее подкосила.

— А вот пчела — потрогайте. Видите, как она раскрывает крылья? Этот клан я не знаю. Встречал только пчелу со сложенными крыльями и с раскрытыми… А это меня вообще ставит в тупик. Просто точки — и все. Что оно должно означать — следы ног, подсчет времени, времена года? Не знаю даже. Тут, конечно, пещерная рыба. Видите — в уголках рта светящиеся усики? Я такую рыбу ел. В мелких водоемах ее можно ловить прямо руками. Хватаешь за усики — и дергаешь. Как морковку в огороде.

Айк разложил последние лоскутки.

— Тут — геометрические фигуры, которые встречаются на хейдлских рисунках-мандалах. Они довольно однообразные — замыкают внешний круг мандалы и содержат собственно информацию. Вы такие видели на стенах. Надеюсь, кто-нибудь из нашей компании сможет в них разобраться. У нас тут полно ученых людей…

— Айк! — перебила Али. — Что значит «свежая добыча»?

Он взял два лоскутка с изображениями колец.

— День или два.

— Я спрашиваю — кого-то убили? Хейдла?

— Одного носильщика. Имени я не знаю.

— Мы потеряли носильщика?

— Точнее — десять или двенадцать, — сказал Айк. — Вы не заметили? За последнюю неделю они исчезают по двое или трое. Уокер довел их до ручки своим обращением.

— А еще кто-нибудь знает? — Али ни разу не слышала, чтобы об этом кто-то говорил. Выходит, у экспедиции есть и другая сторона, темная и страшная, о которой Али и другие ученые и понятия не имеют.

— Разумеется. Рук-то не хватает.

Айк говорил бесстрастно, словно речь шла о вьючном животном.

— С тыла у нас гораздо больше солдат, чем впереди. Уокер обычно посылает за беглецами погоню. Чтобы другим неповадно было.

— Наказывает носильщиков? За то, что бросили работу?

Айк смотрел на нее с непонятным выражением.

— Когда ведешь людей, один сбежавший может поставить под угрозу всех. Могут разбежаться и остальные. Уокер это знает. Однако из-за тупости своей не понимает, что, когда люди начинают бежать, принимать меры уже поздно. Если бы зависело от меня, — просто прибавил Айк, — все было бы иначе.

Значит, слухи о его рабстве — правда. Неизвестно, в каком качестве, но он действительно водил других пленников. Впрочем, разные темные подробности Али выяснит позже.

— И значит, одного беглеца поймали… — сказала она.

— Кто, парни Уокера? — перебил Айк. — Они наемники, и мышление у них стадное. Они не станут рассредоточиваться и забираться далеко — боятся. Они на часок отстали, подождали и вернулись.

Оставалась только одна возможность, других вариантов Али не видела. И заставила себя спросить:

— Значит, это вы?

Он непонимающе нахмурился.

— Убили носильщика, — пояснила она.

— С какой стати?

— Чтобы другим было неповадно. Чтоб помочь Уокеру.

— Уокер! — фыркнул Айк. — Пусть сам убивает, если ему нужно.

Али почувствовала облегчение. Но только на секунду.

— Этот бедняга недалеко ушел, — сказал Айк. — Да и другие, думаю, тоже. Я нашел его почти полностью разделанным.

Разделанным? Так поступают с заколотым скотом. Айк по-прежнему был сама бесстрастность.

— Что вы имеете в виду? — спросила Али.

Неужели кто-то из беглецов сошел с ума и натворил такое?

— Та самая парочка, я уверен, — ответил Айк. Он потряс лоскутками: — Я их обнаружил, когда выслеживал носильщика. Они напали на него вдвоем — один спереди, другой сверху.

— И потом вы их нашли?

— Ну да.

— И вы не могли привести их обратно, к нам?

Айк изумился:

— Хейдлов?!

Только теперь до нее дошло. Это было не убийство. Но ведь он сказал — «свежая добыча». Вот так новость.

— Хейдлы? — переспросила она. — Здесь были хейдлы?

— Их уже нет.

— Не нужно меня успокаивать! Я хочу знать.

— А вы как думаете? Мы же в их берлоге.

— Но Шоут говорил, что эти коридоры необитаемы.

— Верьте ему больше!

— А вы никому не рассказывали?

— Я уже решил проблему. Дорога чистая.

Али в глубине души даже была довольна. Живые хейдлы! Теперь, правда, мертвые.

— А что вы с ними сделали? — спокойно спросила она, хотя вряд ли ей хотелось знать подробности. И Айк предпочел о них не говорить.

— Они остались там — и другие все поймут. Неприятностей у нас не будет.

— А откуда другие? — спросила она, указывая на его коллекцию.

— Из других мест. И другого времени.

— Но вы считаете, что здесь есть еще?

— Ничего серьезного. Немного. Отдельные путники. Бродяги, отбившиеся.

Али была потрясена.

— Вы всегда это носите с собой?

— Взгляните на них, как на личные жетоны или удостоверения личности. С их помощью я пытаюсь создать общую картину миграций. И я уже узнал почти столько, как если бы они умели говорить.

Он поднес лоскут кожи к носу и понюхал, затем лизнул.

— Этот пришел с большой глубины. Очень чистый.

— В каком смысле?

Айк протянул ей кожу, но Али отвернулась.