Преисподняя - Страница 62

Узнать границу освоенных земель было нетрудно. Аккуратные прямые углы сменились грубыми каменными стенами. По асфальту ползли трещины. Своды были покрыты островками мха, среди которых торчали колючая проволока и лазерные излучатели.

Колонна выехала на недавно пробитую кольцевую дорогу, опоясывающую город; автомобильные пробки, велосипедисты и пешеходы остались позади. Электробусы стали набирать скорость. Глазам пассажиров предстал огромный соляной купол, уже заселенный. Под этим колпаком кипела жизнь. Весь свод — поперечником три мили и высотой тысячу футов — был ярко освещен. Наверху сейчас приближается закат, а здесь, внизу, ночи не бывает. Искусственный свет Наски горит двадцать четыре часа в сутки. Настоящий Прометей на скале из кофеина.

За всю ночь поспать удалось только урывками. Всеобщий подъем переходил в какое-то детское возбуждение. Али тоже захватил дух приключений. А утром, измученные ожиданием, люди были готовы к любым свершениям.

Сцена последних приготовлений растрогала Али. Напротив нее через проход сидел какой-то здоровяк; он стриг ногти с таким тщанием, словно от этого зависела его жизнь. Прошлой ночью несколько самых молодых женщин — они только-только познакомились — провели предрассветные часы, делая друг другу прически. Немного завидуя, Али слушала, как люди звонили женам, мужьям, любимым и родителям, уверяя их, что нет никакой опасности. Али про себя молилась за них.

Электробусы остановились рядом с железнодорожной платформой, и пассажиры высадились. Тут же стоял поезд в стиле ретро — не будь он с иголочки новый, его можно было бы принять за допотопный. Платформу окаймляли железные рейки — черные и цвета морской волны. Большую часть поезда составляли грузовые вагоны и платформы с рудой. Станцию патрулировали солдаты в полном вооружении; рабочие грузили ящики на платформы.

Впереди стояли три роскошных спальных вагона, снаружи отделанных алюминиевыми панелями, а внутри — под вишню и дуб.

Али не переставала удивляться, как много денег вкладывается в разработку новых земель. Всего пять или шесть лет назад эти территории, по-видимому, принадлежали хейдлам. Спальные вагоны на сверкающих рельсах — еще одно свидетельство того, насколько руководство корпорации уверено в своих завоеваниях.

— И куда нас теперь? — громко проворчал кто-то.

Были и другие недовольные. Людям не нравилось, что «Гелиос» окутывает каждый этап путешествия ненужной тайной. Никто не знал, где расположена научная база.

— В пункт Z-три, — ответил Монтгомери Шоут.

— Я о таком не слышала, — сказала женщина.

Планетолог, вспомнила Али.

— Владение «Гелиоса» — на самых задворках.

Один из геологов начал разворачивать геодезическую карту.

— На картах его нет, — ободряюще улыбаясь, добавил Шоут. — Но вы сами убедитесь, что это неважно.

Такая беспечность вызвала новый ропот, который Шоут проигнорировал.

Прошлым вечером, во время банкета, организованного «Гелиосом» для вновь прибывших ученых, Шоута представили всем как руководителя экспедиции. На первый взгляд он вполне соответствовал такой должности: неуемная энергия, мускулистые руки со вздувшимися венами, однако впечатление производил двоякое. Мало того что лицо какое-то скорбное от несбывшихся амбиций, зубы кривые, Шоут и вел себя непонятно, со странным равнодушием: старался излучать обаяние, и в то же время ему было безразлично, действует оно или нет. До Али дошли слухи, что он пасынок самого Купера. У того был и родной сын, законный наследник состояния Куперов, а на долю Шоута, видно, выпадали более рискованные обязанности, например — сопроводить экспедицию на самые окраины империи «Гелиоса». Почти шекспировский сюжет.

— На следующие три дня наш дом здесь, — объявил он. — Вагоны — супермодерн, обслуживающий персонал. Занимайте любые купе. Можете селиться по одному — места хватит всем.

Шоут говорил с великодушием человека, который привык оказывать гостеприимство за чужой счет.

— Устраивайтесь. Примите душ, поспите, расслабьтесь. Потом пообедаете. Есть вагон-ресторан. Можете заказать обед в купе, посмотреть кино. «Гелиос» не поскупился. Таким образом корпорация желает вам — и мне — счастливого пути.

О месте назначения больше никто не спрашивал. В половине шестого музыкальный звон возвестил отбытие. Бесшумно, словно отвязанный плот по течению, экспедиция «Гелиоса» двинулась в неизвестность. Путь казался ровным, но на самом деле дорога — очень постепенно — шла вниз. Как выяснилось, тут работала гравитация. Двигатель находился позади и включался только для подъема вагонов обратно, к станции.

Один за другим, влекомые земным притяжением, вагоны уходили от сверкающих огней Наски.

Состав приблизился к терминалу с надписью «Трасса № 6». Рядом с шестеркой кто-то в приступе ностальгии вывел маркером еще одну. Потом кто-то, уже другим цветом, пририсовал третью шестерку. Один молодой биолог соскочил с поезда, чтобы в последний раз щелкнуть фотоаппаратом, и под одобрительные крики остальных запрыгнул в вагон. Все почувствовали, что начало получилось хорошее. Поезд миновал воздушно-тепловую завесу и отправился дальше.

Немедленно температура и влажность упали. Тропического климата Наски как не бывало. В туннеле было холоднее градусов на десять, а воздух — сухой, как в пустыне. Теперь, поняла Али, они спускаются в настоящую преисподнюю. Ни адского пламени, ни серы. Напоминает скорее пустыню в штате Нью-Мексико.

Рельсы блестели, словно кто-то их специально натирал. Поезд ускорил движение, и все разошлись по купе. У себя Али обнаружила плетеную корзиночку с апельсинами, шоколадом и печеньем. Маленький холодильник был заполнен до отказа. На подушке лежала красная роза. Али прилегла и увидела над собой экран — можно выбрать любой из сотен фильмов. Ее слабостью были старые фильмы-страшилки. Она помолилась, потом благополучно уснула, убаюканная триллером «Они!» и стуком колес.